Что вы сейчас читаете? 

В силу учёбы на фил.факе читать приходится много, иногда всё сразу... Вот завтра у меня зачёт по А.Н.Островскому, так что я сейчас читаю его пьесы.

Я, кстати, так и не понял, какую роль играл Евграф Живаго, откуда он вообще взялся и почему обладал таким могуществом? Попытка вплести аналог графа Монте-Кристо?

spectrum писал(а) :

Topmanager писал ... :
Не во времена ли Нобеля изобрели откаты?)

особенно если учесть что он от нее отказался

Ну что ж придется для незнающих пояснить.
В 1958 году Шведская Академия присудила Нобелевскую премию по литературе Борису Леонидовичу Пастернаку. Это решение Академии вызвало чрезвычайное внимание во всем мире — в эпоху холодной войны в большой мере по причине крайне враждебной реакции со стороны советских властей. В Советском Союзе премия Пастернаку рассматривалась как очередная “идеологическая диверсия” буржуазного мира. В результате беспрецедентного психологического нажима советских властей Пастернак решил отказаться от премии.
Каковы были мотивы, повлиявшие на ход рассуждений восемнадцати членов Шведской Академии?
Ответы - на втором этаже, под самой крышей Стокгольмской биржи в Старом городе, где расположены секретариат и Нобелевская библиотека Шведской академии. Архивариус Микаэла Хольмстрем допускает в архив в конференц-зале по-одиночке и запирает приходящих для работы на лестничной площадке, при этом берет подписку о выдаче документов на просмотр.
Теперь уже возможно изучать папки, включающие в себя списки номинантов 1957 и 1958 годов, пояснительные записки шведских литераторов относительно творчества Б. Пастернака в 1947-1958 годах, письма с предложениями по номинациям и высказывания членов Нобелевского комитета по поводу кандидатур.
Согласно архивным данным Шведской академии, в 1957 году кандидатура Пастернака – за его поэзию и переводы – была предложена членом Нобелевского комитета, писателем Харри Мартинсоном - в последний день перед истечением срока, определенного для выдвижения кандидатур. Следует учесть, что выдвинул Пастернака один из великих шведских писателей ХХ века, лауреат Нобелевской премии 1974 года Харри Мартинсон. Здесь не место даже для краткой биографии этого талантливейшего человека. Достаточно упомянуть его совершенные, исполненные глубокого чувства описания природы (для шведов природа настолько дорога, что их отношение к ней близко к религиозному), созданные им картины мира и Вселенной, исполненные тревоги за будущее человечества в ходе необузданного технологического, промышленного и военного развития.
В списках номинантов 1957 года также значатся имена Лиона Фейхтвангера, Жан-Поля Сартра, Альберто Моравии, Роберта Фроста, Сэмюэла Беккета и еще 43 достойнейших поэтов и писателей того времени. Но в отношении Пастернака 17 сентября того же года постоянный секретарь Шведской академии Андерс Эстерлинг пишет так: ".. не принадлежит к поэтам, которые могут рассчитывать на отклик в народе, и присуждать ему премию сразу после Хименеса (испанский поэт, лауреат премии 1956 года) покажется мировому общественному мнению слишком односторонним выбором. Было бы, конечно, также желательно, чтобы предложение исходило с родины писателя". Пастернак значится среди четырех финальных кандидатов академии – наряду с датской поэтессой Карен Бликсен и французским писателем Андре Мальро. Лауреатом Нобелевской премии того 1957 года в результате стал французский философ-эссеист Альбер Камю.
Интересны мнения академиков о представленных кандидатах. Американский поэт Роберт Фрост, указывается в записках, "несомненно может считаться одним из величайших поэтических созидателей, но его возраст стал главным препятствием". О Жан-Поле Сартре – "прочность и историческое значение его философских идей требуют более надежного обоснования". Напротив фамилии Фейхтвангера стоит короткое "предложение отклонено".
В 1958 году кандидатура Бориса Пастернака официально была предложена профессорами Ренато Поджоли, Хэрри Левином (Гарвард) и Эрнстом Симмонсом (Колумбийский университет, Нью-Йорк) – в том числе и за роман "Доктор Живаго". Рядом – имена получившего премию в 1965 года Михаила Шолохова ("какого-либо нового труда, который мог бы сделать предложение актуальным, не было и в этом году", – пишет о нем Эстерлинг, а это одно из самых главных условий - не только накопленные заслуги, но и яркое издание перед выдвижением на премию), Жоржа Сименона, Грэма Грина, Жан-Поля Сартра, Теннесси Уильямса, Джона Стейнбека. В "финальную тройку", вместе с Пастернаком вошли все та же Карен Бликсен и итальянский писатель Альберто Моравиа.
К этому времени постоянный секретарь Академии уже прочитал роман "Доктор Живаго", вышедший на итальянском языке годом раньше. "Я не вижу иного, чем это художественно замечательное, интенсивно пережитое произведение, которое посредством своего чистого и могучего духа, вознесшегося над политической борьбой партий и, скорей, антиполитическими целями, в необычной степени отвечает требованиям, которые с самого начала были поставлены перед Нобелевской премией по литературе. ... В этом случае Академия может принимать решение с чистой совестью, невзирая на временное затруднение, состоящее в том, что роман Пастернака пока еще не издан в СССР", – пишет Эстерлинг 25 сентября того же года.
Архивные отзывы о других творцах также являют собой образец витиеватого языка, используемого шведскими литераторами. Грэм Грин – "никакого нового интересного произведения нашему внимание не было предложено". Теннесси Уильямс – "ни одно из его произведений до сих пор не отвечает высоким требованиям, которые должны предъявляться". О Джоне Стейнбеке – "его последние произведения указывают на спад и не предлагают образца силы, которые могут сравниться с его лучшим произведением – "Гроздья Гнева". Об Альберто Моравии – "его холодно-элегантное, трезво анализирующее искусство рассказа все больше и больше заявляет о себе, как наиболее характерное для современности.... К сожалению, шведские переводы не отдают должного его искусству стиля".
Среди документов в подразделе "предложения" хранятся машинописные письма-номинации, датированные 1946, 1947, 1949 годами – от профессора Сесила Мориса Боура из Оксфорда, который переводил Пастернака на английский. В них он говорит, что русский поэт – "величайший современный поэт Европы" и что он "не делает скидок на политические требования". В 1948 и 1950 годах Пастернака номинирует член академии Мартин Ламм.
В папке 1958 года лежат еще два письма, поддерживающих кандидатуру русского поэта – от профессора Кэмбриджа Романа Якобссона ("... стихи Пастернака показывают редкую силу поэтического воображения, поразительное разнообразие новых и оригинальных приемов в образности, ритме и рифме, и тонкий символизм, несущий глубокую философскую нагрузку") и профессора русской и балканской истории в Оксфорде Дмитрия Оболенского. Именно последний, хорошо знакомый с творчеством своего соотечественника на языке оригинала пишет: "Широкий интерес, который "Доктор Живаго" вызвал в мире, объясняется, на мой взгляд, в большой степени качеством прозы автора".
Интересно, что два последних письма в список официальных номинантов не попали: они пришли в академию уже после окончания официального срока подачи заявок – 14 и 27 февраля 1958 года.
После того, как имя Пастернака появилось среди номинантов в первый раз, эксперт-славист Антон Калгрен представил академии 49-страничный труд о творчестве русского поэта. При этом автор, отдавая дань новаторству и высочайшему мастерству пера поэта, пишет, что "первый советский кандидат несомненно является наиболее эксклюзивным из всех русских писателей", для обычного читателя он "наименее доступен" и "существует не так много писателей, которые написали так много доступного столь немногим".
Одиннадцать лет спустя Андерс Эстерлинг, после чтения "Доктора Живаго" напишет, что "67-летний Пастернак является одним из самых выдающихся поэтов новой России" и сравнивает произведение с "Войной и миром" Толстого. Постоянный секретарь академии считал, что "своей богатой документацией, своей интенсивной местной окраской и своей психологической откровенностью это произведение в любом случае является убедительным свидетельством того, что силы литературного созидания в России не угасли. Не хочется думать о том, что СССР всерьез будет препятствовать изданию романа на родине".
Таким образом, из архивных документов Шведской академии видно, что при первых номинациях Пастернак "не набрал" достаточного количества "очков" за свою поэзию и переводы, но роман "Доктор Живаго" стал тем завершающим штрихом, который убедил Нобелевский комитет в правильности выбора. При этом никаких требований по публикации романа на русском – хотя бы и за рубежом – члены академии не предъявляли.
Интересно, что из материалов архива также не следует, что Нобелевский комитет каким-то образом склонялся в сторону Альберто Моравии и что поддержка кандидатуры Пастернака постоянным секретарем вызвала какое-либо удивление у остальных академиков.
То есть, решение было общим. И тем более ни о каких деньгах и откатах не могло быть и речи, особенно в отношении не обладающего ничем кроме гениального таланта русского автора.
А если кому-то, что-то по незнанию или из-за непонимания прочитанных произведений Б. Пастернака кажется в бреду, то лучше не проявлять своего невежества

пьесы Андрея Платонова - «Волшебное существо», «Ученик лицея», «Ноев ковчег».

Фоско Синибальди писал ? ? ? :

Фоско Синибальди, как всегда - огромное Вам спасибо. Узнала много интересного.
Отметила, как Фейхтвангера прокатили. Мне его "Успех" очень нравится.

Читаю старого доброго Айзека Азимова. Его "Конец вечности" во многом наивен, но продолжает притягивать, как бабушкина сказка.
Гений, а что вы хотите!

Перечитал Николая Никулина "Воспоминания о войне" (можно здесь взять [внешняя ссылка] Читать эту книгу надо целиком от начала и до конца, не отвлекаясь ни на что

СантаХрякус Пратчета

Topmanager писал :
Ну... Не мое это, все эти белогвардейские метания, мучения, переживания. )

ну вот за это я достоевского терпеть не можу
а вот великим писателем считают люди

Б_яПоэт писал :
ну вот за это я достоевского терпеть не можу
а вот великим писателем считают люди

Ты это... Того.. Аккуратней с эмоциями, а то:

Фоско Синибальди писал : ...
А если кому-то, что-то по незнанию или из-за непонимания прочитанных произведений Б. Пастернака кажется в бреду, то лучше не проявлять своего невежества

Пастернак и Достоевский же всем должны нравится, даже через не могу.

Topmanager писал :

Пастернак и Достоевский же всем должны нравится, даже через не могу.

а я че я ниче
стихи у пастернака действительно хорошие
ну и даун хаус понравился так что я и к достоевскому вполне лоялен

Фоско Синибальди писал : ...
То есть, решение было общим. И тем более ни о каких деньгах и откатах не могло быть и речи, особенно в отношении не обладающего ничем кроме гениального таланта русского автора.
А если кому-то, что-то по незнанию или из-за непонимания прочитанных произведений Б. Пастернака кажется в бреду, то лучше не проявлять своего невежества

То есть, получается так: человек прочитал книгу, не понял ее и сразу получил на лоб наклейку - невежа.

Это, ладно бы книги, а с картинами как быть? Кубизм, сюрреализм, например или раскрашенные банки томатного супа?

Очень хорошо всеобщее ханжество показано в фильме "1+1". ИМХО

Б_яПоэт писал :
а я че я ниче
стихи у пастернака действительно хорошие
...

А у меня вот это отложилось:

Любить иных - тяжелый крест,
А ты прекрасна без извилин,
И прелести твоей секрет
Разгадке жизни равносилен.

Только знакомое что-то, где-то я уже слышал их в чужом прочтении...

Докинз Р. - Эгоистичный ген